ST: Voy Сент-Клэр навсегда

[Sekaya]

Искра, лови продолжение "Катрин и капитан Миллер"

Название: Сент-Клэр навсегда
Оригинал: склероз, не помню где
Автор: Rated R
Переводчик: Kuka Bazeda
Персонажи: Чакотай, Катрин, Бобби и Бриджит
Примечание: оригинальные персонажи и авторские права на них
принадлежат сами знаете кому
Рейтинг: NG-17 /не факт /



Примечание от автора фика: автора вдохновила на написание рассказа эта картина.


Сент-Клэр не изменился. Ну, разве, что исчезли нацисты, пулеметы, танки и не было бегущих, испуганных взрывами, людей. Сент-Клэр остался прежним. Уцелел, как по волшебству. Не было следов от пуль, или изуродованной танками мостовой, Сент-Клэр стер все следы от полученных ран. Даже здание взорванной немецкой штаб-квартиры было отреставрировано и сияло новой краской на своих стенах.
- Капитан Миллер?
Джек повернулся на голос.
- Да?
- Я был уверен, что это вы! – француз схватил его за руку и энергично поздоровался. – Я, Неликс!
- Мне очень жаль, но я не припомню, где мы с вами встречались, - из-под берета невысокого француза в разные стороны торчали рыжие вихры, и лицо выглядело знакомо, но Джек никак не мог его вспомнить.
- Естественно! Прошло три года! Но, возможно это поможет освежить Вашу память? – и Неликс указал на прислоненный к стене велосипед, к багажнику которого проволокой бала прикручена корзина, а в ней бутылки с вином и свежие батоны.
- Вы курьер! – улыбнулся Джек. – С шифром на этикетках!
- Точно, это я! – засмеялся в ответ Неликс. – Приятно снова видеть Вас, капитан Миллер. И при более радостных обстоятельствах.
- Просто, Джек, я больше не в армии.
- Ну, Джек, какими судьбами в Сент-Клэр?
- Один из моих людей, Бобби Девис, женился на местной девушке – Бриджит, и они пригласили меня в гости, - Джек смотрел Неликсу за спину. – Я собирался зайти в «Львиное Сердце», надеюсь, оно еще там?
- Ещё там?
Сердце Джека на мгновение замерло. А что если бар был разрушен во время войны? Там была Картин…
- Конечно, там! – усмехнулся Неликс. – Надо заметить, что клиентура намного улучшилась с тех пор, как вы были здесь в последний раз.
- Замечательно, - обрадовался Джек. – Зайду туда, как только повидаюсь с Бобби. Вы знаете, где они сейчас живут с Бриджит?
- Конечно, это сразу за баром, - ответил невысокий француз. – Вы легко найдете их дом, и сможет навестить двух своих старых друзей!
- Это было бы чудесно, - он снова посмотрел за спину французу, желая показать тому, что хочет уйти.
- Я должен спешить, Mon Ami, - Неликс обнял американца и расцеловал в обе щеки. – Рад был повидать Вас! Добро пожаловать назад в Сент-Клэр!

Джек подождал пока маленький француз сядет на свой велосипед и скроется за поворотом, и быстро стер с лица следы поцелуев. Его уже несколько раз успели поцеловать, с тех пор, как он вернулся во Францию. Столько его не целовали никогда и нигде в жизни, и тем более мужчины.
Поправив на плече ремень сумки, он двинулся в сторону «Львиного Сердца». И Катрин.
Идти было не далеко, что-то около мили, ничто по сравнению с сотнями километров, которые он прошагал по всей Европе, но вскоре Джек почувствовал усталость и стал прихрамывать. В одном из последних боев, в пригороде Берлина, он был тяжело ранен. Фашисты выскочили на них неожиданно, из-за каких-то поваленных цистерн, и открыли шквальный огонь. Ему крупно повезло, что он тогда уцелел. Пулеметная очередь прошила его грудь, раздробила кость ноги и чудом не задела позвоночник. Одна из пуль прошла совсем рядом с сердцем. Легкое пострадало, но он остался жив. Бобби ранило в плечо, прежде чем он успел бросить гранату в чертовы цистерны. Упорное сопротивление фрицев заставило американцев отступить на старые позиции и его оставили лежать на улице.
Он знал, что дело плохо, даже, когда его подобрал джип 75-го Бронированного медицинского батальона. Кровь пузырилась изо рта, и раздавался ужасный свист из пробитого легкого, каждый раз, когда он переводил дыхание. Он слишком часто слышал эти звуки, слишком много его солдат погибло от таких ран. Бобби оставался с ним всю дорогу до госпиталя. Джип трясло нещадно, и боль была нестерпимой. Молодой солдат боялся за своего командира, и как мог, врал про девчонок, которые ждут их после войны дома.
На какое-то время его парализовало. Это была своего рода милость свыше, потому что он совсем не чувствовал своих ног. Из полевого госпиталя его отправили кораблем обратно в Штаты.

Около магазина Джек присел и потер колено, массируя уставшую ногу. В Штатах он перенес множество операций, страна решила поставить героя на ноги. Он потерял счет этим операциям. Колени и бедра были сплошь покрыты шрамами, и Джек в шутку называл сам себя Франкенштейном. Прошел почти год, с тех пор, как он сделал свои первые шаткие шаги. И чуть больше месяца, как он начать ходить без трости. Когда он наконец-то вернулся из госпиталя домой, его мать едва не упала в обморок, увидев, как он исхудал и побледнел. Она и его сестра сделали всё возможное, чтобы откормить его и научить заново ходить, хваля за каждый робкий и нетвердый шаг. Он прошел через всё это, только ради одной цели. Он хотел вернуться в Сент-Клэр. К Катрин.

Он писал ей письмо за письмом, ни словом не обмолвившись о том, как ему тяжело и больно. Но она не отвечала. Его утешало уже одно то, что письма не возвращались назад с пометкой «Адресат выбыл» и он продолжал писать. Писал и надеялся, что возможно, когда-нибудь они снова встретятся, и она будет ему рада.

Оттолкнувшись от стены, он встал и зашагал дальше, по пути кивая и улыбаясь встречным людям, если те узнавали его.
- Bonjour, Капитан!
- Капитан Миллер, Bonjour!
- Grande Victoire, Капитан!
- Капитан!
Как они умудрились не забыть его за эти три года? Его рота вошла в город ночью и, взорвав штаб-квартиру немцев, ушла. Но люди помнили его. Хорошо, что хоть больше никто не кидается на него с поцелуями.
Бар выглядел по-старому. Оскалившиеся львы стерегли белоснежные двери с золотыми буквами. Он зашел внутрь, в полумрак зала.
- Джек? – Бобби опустил стакан на барную стойку. – Джек, это правда, ты?
- Собственной персоной, - он кинул сумку на стул и, подойдя к молодому человеку, крепко обнял того. – Полезешь целоваться, врежу в челюсть.
- Расслабьтесь, босс, - рассмеялся Бобби. – Я еще не стопроцентный лягушатник.
- Вот и отлично. Между нами говоря, мне изрядно поднадоели французские мужчины с их лямурами. У нас дома их бы закидали навозом. – Джек похлопал Бобби по спине. – Чертовски рад тебя видеть.
- Взаимно. Вы выглядите гораздо лучше, чем в последний раз, когда мы виделись.
- Да, спасибо.
- Рад, что им удалось поднять Вас на ноги, - оба нахмурились, воспоминания о госпитале смущали мужчин.
- Где Бриджит? Как ваш мальчуган? – Джек постарался перевести тему в другое русло. – Держу пари, растет, как на дрожжах.
- Пойдемте к нам, - Бобби взял сумку Джека. – Бриджит сойдет с ума от счастья, увидев Вас.

Бриджит трясла его, плача и смеясь, как ненормальная. Она с чего-то решила, что именно он тот ангел-хранитель, что вернул ей Бобби. Джек уже собрался сказать ей, что все благодарности по этой части принадлежат немцам, когда в комнату вбежал маленький мальчик.
- А вот и мы! Мой чудесный мальчик! – Бобби подхватил малыша на руки. – Лионель, поздоровайся с дядей Джеком.
Лионель уткнулся лицом в шею отца и испуганно глядел на незнакомого мужчину, пришедшего к ним домой. У малыша были голубые глазки и светлые кудряшки, его легко можно было принять за родного сына Бобби. И Бобби, очевидно, обожал мальчугана.
- Привет. Твой папа рассказывал тебе, как он спас мне жизнь на войне?
- Не-а.
- Он тебе не рассказал? – Джек сделал вид, что жутко удивлен. – Он настоящий герой. Он спас меня, когда я был ранен и отвез к врачу.
- Плавда? – Лионель с любопытством посмотрел на отца.
- Правда. – Бобби смутился. - … Ну… он был моим капитаном. Что мне оставалось делать?

Они пообедали, Бобби и Джек вспомнили старые добрые времена и в том числе случай, когда их расквартировали в Бельгии в публичном доме. Глаза Бриджит сузились, а Джек подлил масла в огонь рассказав, что буквально стоял на часах у двери Бобби, чтобы не одна «ночная бабочка» случайно не залетела к нему в постель.
- Всё было со всем не так, я вовсе не звал их! – протестовал Бобби.
- Безусловно, не звал, - Бриджит встала и взяла сына на руки. – Мики Маусу об этом расскажи. Милый, попрощайся с папой и дядей Джеком.

Джек улыбнулся, глядя вслед Бриджит уносящей малыша спать.
- Он выглядит совсем, как ты, Бобби.
- Да, - молодой человек откинулся на спинку стула. – Но боюсь, этого не достаточно.
- Неужели местные так сильно возмущены, что его биологический отец был немецкий офицер?
- Я не знаю, - Бобби взъерошил себе волосы. – Кажется, они простили и поняли Бриджит, но есть многие, кто с этим не согласен.
- Не могу выразить, как мне жаль… м, - Джек отпил кофе. Он всю прошлую ночь представлял, как задаст следующий вопрос. – Бобби, а где Катрин?
- Я не знаю. И никто не знает.
- Никто?
- Она исчезла через четыре-пять месяцев после нашего ухода, - грустно сказал Бобби. – Написал Бриджит письмо и передала дела в баре.
- И никто не знает, куда она ушла? Что с ней случилось? – мурашки побежали по коже Джека от одной мысли, что могло статься с женщиной в зоне военных действий. – А как насчет партизанской ячейки?
-Ни слуху, ни духу. Бриджит думает, что возможно Катрин вернулась в Штаты.
Джек покачал головой.
- Не повезло, друг. Я приехал сюда, чтобы найти её, а она вероятно в Штатах.
Много ночей они сидели вот так с Бобби в палатке, говоря о Бриджит и Катрин, мечтая о том, как закончиться война и они вернуться в Сент-Клэр.
- Мне жаль, босс.
- Всё в порядке, Бобби, - Джек грустно улыбнулся. – Все, как и должно было быть.

**

Джек провел ночь в старой комнате Катрин. Лежа на чистых простынях он вспоминал, как впервые увидел её. Они спустились в подземный туннель, который прорыли макки к штабу немцев, чтобы заложить бомбу.
Им пришлось спрятаться в пещере и ждать рассвета. Они говорили о разных пустяках, смеялись и как-то само собой сблизились, и он поцеловал её. В конечном итоге они занялись любовью. Джек фыркнул и улыбнулся в темноте. Прелестно, нечего сказать.
Всё происходило в суматохе, оба боялись быть застигнутыми врасплох без штанов. Он расстелил свою куртку на полу пещеры для Катрин и помог ей снять брюки, прежде чем снял свои и оказался на верху неё в этой грязи. Тебе ведь понравилось, Джек. Ни какой романтики, зато чертовски здорово. Она укусила его за плечо, чтобы не закричать, когда она кончала. След от укуса продержался несколько дней. Его собственные крики удовольствия потонули в каштановых волосах.

После того, как взрывчатка была заложена, они надежно укрылись и подождали, когда в здании соберется побольше нацистских офицеров. Взрыв, за ним еще несколько от детонации, и штаб превратился в груду горящих обломков. Немцы бежали из Сент-Клэр под натиском 5-ой мотопехотной бригады. Благодарные жители готовы были носить своих освободителей буквально на руках, словно героев из древних мифов и легенд.
В ту ночь весь город ликовал, горожане высыпали на улицу, пели и танцевали, празднуя свое освобождение, и Катрин увела его в свою маленькую комнату наверху.
Они провели ночь занимаясь любовью и всё происходившее казалось Джеку таким реальным. Катрин была нежна и страстна. Они целовались, ласкали тела друг друга, и она даже взяла его член в рот. Когда она лежала на кровати и гладила его руки, она не казалась ему легким увлечением, он боготворил ее мягкую, белую кожу, словно раньше и не знал других женщин.

Эта ночь была самой лучшей в его жизни, и как же трудно ему было расставаться с Катрин на следующий день.
- Я напишу тебе.
Катрин покачала головой.
- Ты лучше беспокойся о войне, а не обо мне.
- Я вернусь, - погладил он её по щеке.
- Будь осторожен, - она обняла его и потянулась губами к его губам.
Запустив пальцы в каштановые волосы, Джек прижал её к себе. Он целовал её со всей страстью, на какую был способен. Он так хотел показать ей, что его чувства к ней настоящие. Катрин отвечала на его поцелуи так же страстно. Они целовались до тех пор, пока им не стало хватать воздуха.
Его люди свистели и гикали, некоторые подпрыгивали, чтобы увидеть своего капитана и его леди. Французские сердца горожан готовы были отдать всю свою любовь этим американским солдатам.
- Иди, Джек, - она улыбнулась ему, старалась скрыть слезы. – Давай, надери Гитлеру задницу.
Он следил за ней, пока джип не свернул с моста, и даже когда она скрылась из виду, он продолжал смотреть на Сент-Клэр. Рядом сидел хмурый и молчаливый Бобби. Хотя Бриджит была на большом сроке беременности, они тоже провели ночь вместе. А рано утром, он привел ее в маленькую церковь, где они поженились. Катрин и Джек стали их свидетелями. Теперь, не зависимо от того, чтобы не случилось с ним, Бриджит замужняя женщина и ее ребенок уже не незаконнорожденный ублюдок.

Джек перевернулся и прижал подушку к лицу, надеясь уловить хотя бы слабый след духов Катрин. Так с мечтами о ней он и заснул.

**

Джек выдержал в Сент-Клэр всего три дня. Ему было слишком больно оставаться здесь. Каждую минуту он смотрел на дверь бара и ждал, что вот-вот войдет Катрин. По вечерам Джек долго бродил один по темным улицам, пока не понимал, что так он не найдет её. Бобби и Бриджит жалели его. Им не раз приходилось надолго расставаться. Провожая Джека на вокзал, Бриджит дала ему пакет с едой, путь до Парижа был не близким. Бобби обнял его и похлопал по спине, в знак мужской солидарности.

Оставив сумку в номере отеля, Джек отправился заново знакомиться с Парижем. Город удивлял его. Исчезли плакаты с военными лозунгами, с улиц убрали колючую проволоку и противотанковые заграждения. Разбитые стекла в окнах вставлены. Кое-где стояли разрушенные дома, но в целом Париж пострадал не сильно.
Обратный поезд будет только утром и, Джеку совершенно не чем было занять себя на это время. Его прострелянные ноги болели и он решил дать себе отдых и перекусить, перед возвращением в отель.
Его внимание привлекла оригинальная вывеска. На деревянной доске была нарисована улыбающаяся свинья во фраке и с моноклем в глазу. Джек так и не овладел французским. Как же правильно называется это заведение? «Уважаемая свинья»?
В кафе было тепло и уютно по домашнему. С кухни доносились аппетитные запахи. Джек сел за столик и заказал себе обед. Улыбающаяся официантка поставила на столик плетенку со свежим хлебом и бутылку домашнего вина. Оторвав кусок еще теплого хлеба, Джек принялся оглядывать кафе. Что если Катрин действительно вернулась в Штаты? Или ее убили на войне? Многие люди пропадали без вести, особенно люди из французского Сопротивления, их расстреливали и оставляли лежать убитыми, там, где казнили.
Черт возьми, Джек! Прекрати изводить себя! Мысль о том, что ее убивают, насилуют, или пытают, мучили его все эти три года. Он отхлебнул красного вина, в горле пересохло. Единственная и неповторимая Катрин! Ты, полный идиот, Джек! Провел с этой женщиной пару ночей и никак не можешь прийти в себя!
Его самоедство прервала официантка, поставив на столик тарелку супа и положив рядом с ней ложку.
- Месье, желает заказать, что-нибудь ещё?
- Нет, спасибо… мерси.
- Если передумаете, я буду в зале, - девушка кокетливо улыбнулась ему.
«А она хорошенькая» - подумал Джек. Блондинка с голубыми глазами и формы ничего. Он уже собрался еще раз сказать ей нет, но передумал, и просто улыбнулся. Пожав плечами, что на любом языке означало: «Как пожелаете» - официантка ушла, оставив Джека разбираться с его супом.
Суп был густым, ароматным, кремового цвета, и Джек наслаждением макал в него свежеиспеченный хлеб, запивая еду вином. Наевшись, он стал размышлять, что же ему делать дальше? Вернувшись в Европу, он потратил кучу денег. В Штатах на них можно было свободно купить дом, или начать какое-нибудь дело. У него еще оставалась приличная сумма, которой с лихвой хватило бы на два обратных билета первым классом. Джек посмотрел на ложку, но есть ему больше не хотелось.
Утерев рот салфеткой, он бросил ее на стол. Взглянул на часы, время было еще не позднее. Он вздохнул. Не то, чтобы он стремился в постель, скорее наоборот, ему не хотелось снова оставаться одному со своими мыслями.
Удобно откинувшись на спинку стула, Джек стал рассматривать посетителей кафе. Слева от него, группа студентов обсуждала новый закон позволяющий женщинам голосовать. В другом конце зала три пожилые дамы пили кофе и вели светскую беседу. У окна сидела молодая парочка, пальцы их рук были сплетены, и они с любовью смотрели друг на друга, тихо перешептываясь.
Джека заинтересовала маленькая девочка, сидящая на стуле у барной стойки.
Усадив несколько кукол в кружок, малышка разливала им чай в воображаемые чашки. Длинные темные волосы рассыпались по спине девочки, и непокорная прядка упала на глаза. С серьезным видом малышка отчитывала одну из кукол за то, что та съела весь торт, или перепачкала пальто. Французский Джека оставлял желать лучшего.
Его сердце сжалось от тоски. Темные волосы и карие глаза маленькой парижанки напомнили ему племянниц, которые остались дома. Дочки его сестры любили возиться с ним, когда он поправлялся после ранения. Смешно бранили, если он ходил слишком много, или далеко, и забирались к нему на колени за новой историей на ночь. Закрыв глаза, он почти наяву ощутил их шелковистые волосы и нежные детские губки, целующие и желающие ему спокойной ночи.

Возвращайся домой, Джек. Найди себе симпатичную девушку, женись и нарожай с ней своих детей. Пора прекратить мечтать о огненно-рыжих волосах и белой коже. Найди себе реальную любовь.

Достав бумажник из кармана, он отсчитал несколько франков за ужин плюс чаевые. Теперь осталось купить французские кружева для мамы, духи для сестры и какие-нибудь игрушки и сувениры для своих многочисленных племянников и племянниц. А завтра он сядет на корабль и вернется домой, и перестанет думать о Катрин, черт побери. Даже если его будут пытать каленым железом.
- Давай, крошка. Пора спать.
Джек замер на месте. Этот голос преследовал его во сне и наяву. Мягкий и томный, как хорошее ирландское виски. Он поднял глаза, и сердце его замерло.
-Не-е-ет, - отрицательно покачала головой девочка.
- Да-а-а, - уперла руки в боки Катрин.
- Ну-у-у.
- Вот упрямица, - она подхватила девочку на руки и легонько пошлепала ту по попке. – И в кого ты у меня такая?

- Катрин.

Женщина обернулась и ее глаза расширились. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга и их сердца бешено колотились. Придя в себя, Катрин поставила девочку на пол и отдала ей кукол.
-Ступай наверх и скажи Лиллу, что я скоро буду.
После того, как ребенок поднялся по лестнице за баром, Катрин подошла к столику Джека.
- Не возражаешь, если я сяду?
- Конечно, - он предложил ей стул и сел рядом.
- Давно в Париже? Как твоя нога?
- Уже лучше.
- Хорошо, - она посмотрела на пустую тарелку. – Картофельный суп? Тебе понравилось?
- Было вкусно.
- Я передам Генри.
Какое-то время они говорили о всяких пустяках. Джек не выдержал и спросил первым:
- Катрин, почему ты уехала из Сент-Клэр?
- Решила сменить обстановку.
- Ты не ответила мне ни на одно письмо, почему?
- Я всегда была неважным писателем, - опустила голову она, не решаясь посмотреть ему в глаз. – Но мне нравилось читать твои письма.
- Написав, ты смогла бы избавить меня от этой бессмысленной поездки, - гнев горячей волной накрыл его и Джек встал из-за стола. – Просто сказала бы мне, что я наивный дурак. – Катрин молчала и он, чувствуя, что может сейчас наговорить ей всяких глупостей, повернулся, чтобы уйти из кафе. Его сердце разбили на мелкие осколки, как фарфоровую чашку об пол.
- Мужчины часто дают пустые обещания, - тихо сказала она. – Особенно во время войны.
Он остановился, но не обернулся к ней.
- Ты была для меня не просто легким солдатским флиртом.
- Я надеюсь, но боюсь себе в этом сознаться, - он стоял натянутый, как струна, и ей нестерпимо хотелось увидеть его глаза, понять, что он чувствует. – Достаточно ли, этого, чтобы вернуться?
Он повернулся, гневно посмотрел на нее и захромал обратно к столику.
- И ты говоришь так после всех этих писем? – Джек всегда считал себя человеком слова. – После того, как я вернулся?
-… Ну…, - она кокетливо улыбнулась. – Дамам свойственно преувеличивать.
- Как и мужчинам.
- Это было три года назад, Джек.
Джек увидел, что губы Катрин дрожат и в глазах поблескивают готовые вот-вот пролиться слезы.
- Я был ранен, - сказал он, немного успокоившись. – Я не хотел, чтобы ты беспокоилась.
- Пойдем наверх, - Катрин встала из-за стола и взяла его за руку. – Поднимемся и поговорим у меня.

Джек чувствовал, как дрожали в его руке пальцы Катрин, когда она вела его в свою комнату. Посередине комнаты на полу сидела уже знакомая ему девочка и играла в куклы. Пожилая дама расчесывала ей мягкой щеткой длинные волосы.
- Лилу, спасибо вы свободны на сегодня, - у Катрин был почти чистый парижский выговор.
Женщина кивнула и отложила в сторону щетку для волос. Собрав сумочку и надев пальто, она поцеловала девочку в щеку и попрощалась с ней. Уже закрывая за собой дверь, гувернантка улыбнулась Катрин и Джеку.

Катрин подняла девочку с пола.
- Жаклин, познакомься, это твой папа.
Если бы на Джека сейчас обрушился потолок, он и то не был бы так поражен, как после слов: «Это твой папа». Джек с трепетом в сердце смотрел на маленькую девочку, на ее смуглую кожу и очаровательные карие глазки. Не удивительно, что она напомнила ему племянниц.
- Но, почему…
- Не знала, вернешься ты, или нет, - Катрин поцеловала дочку в щеку. – И к тому же я не хотела, чтобы именно дочь была причиной твоего возвращения. Не хотела делать ей больно, если вдруг ты не признаешь ее.
- Вот почему ты уехала из Сент-Клэр?
- В Париже я вдова. Меня уважают и жалеют, - ее лицо стало грустным. – В Сент-Клэр я была бы шлюхой, родившей неизвестно от кого.
- Они все говорили о тебе с любовью.
- Конечно, говорили, - Катрин передала ему дочь. – Но война меняет людей.
Что, правда, то, правда. Даже Бобби не был защищен от того, что однажды кто-нибудь не расскажет его сыну историю его появления на свет.
Джек с восхищением смотрел на очаровательную девчушку у себя на руках. Его дочь. Моя дочь!
Жаклин с любопытством трогала пальчиками его лицо. Она никогда не видела, кого-нибудь с таким цветом кожи. У Генри кожа совсем темная, но он не в счет.
- Ты похож на меня, - сказала Жаклин по-французски.
- Я, что? – не понял девочку Джек.
- Она сказала, что ты такого же цвета, - Катрин нежно погладила дочку по золотистой щеке. – Когда она спросила, почему ее кожа не белая, я ответила, что Бог подрумянил ее немного дольше, чем других, чтобы она была вкуснее.
- Теперь понял, - улыбнулся Джек девочке. Жаклин улыбнулась ему в ответ и на щеках ребенка заиграли ямочки. – Ты чудесно выглядишь, милая.
- Ты хочешь, чтобы папа остался? – спросила ее Катрин, глядя Джеку в глаза.
- Да, мамочка, - малышка обняла Джека за шею и прижалась к нему. – Останься.
- Я никогда не покину вас, - Джек крепко обнял дочь. – Никогда, никогда. Я люблю тебя, моя маленькая принцесса.

Слезы выступили из глаз Катрин, и она быстро утерла их кружевным платочком. Глядя на Джека с дочерью, она поняла, что ее страхи были напрасны.
- Джек…
Он протянул ей руку.
- А мама хочет, чтобы я остался?
- Да, - она потянулась, чтобы поцеловать его. – Да.
- Как ты собираешься объяснить местным мое внезапное воскрешение из мертвых? – Он обнял ее за талию и потерся щекой о рыжие волосы.
- А разве ты не был ранен? Тебя отправили домой через океан, и ты вернулся так скоро, как только смог. – Джек тихо смеялся, фыркая ей в волосы. – Похоже, что сведения о твое смерти были сильно преувеличены.
- Думаешь, они купятся?
- Шутишь? Они французы! – Она лукаво посмотрела на него.
– Еще и посчитают это очень романтичным, - он улыбался ей. – Особенно, когда мы узаконим наши отношения.
В черных бархатных глазах было столько любви, что Катрин беззаговорочно капитулировала. Все эти три года она вспоминала Джека и мечтала о нем по ночам, пытаясь убедить себя, что это было лишь фронтовое увлечение.
Катрин погладила такие любимые черные волосы и потянула его ближе, чтобы поцеловать. И с этим страстным поцелуем ее страхи развеялись окончательно.

Жаклин засмеялась и закрыла ладошками личико, глядя, как целуются ее мама и новый красивый папа.

21.05.2011г.

@настроение: пакует чемодан